Голгофа хирурга Белозёрова
"Астраханский мир"
№ 15 (536), 21 апреля 2010

Тёмная история, или Голгофа хирурга Белозёрова

Автор: редакция "Астраханского мира"

Читатели «Астраханского мира» должны помнить публикации в нашей газете о драматической судьбе врача из г. Харабали П. С. Белозёрова. Ровно 3 года назад, 22 апреля 2007 года в Харабалинскую центральную районную больницу на прием к дежурному хирургу П. С. Белозёрову пришел М. К. Душемов, гражданин Узбекистана, с 7-летним сыном, у которого произошел сложный открытый перелом руки. Белозёров оказал ребенку первую помощь, отметил, что случай очень сложный, в районной больнице помочь не смогут, и велел ехать в Астрахань в областную специализированную детскую клинику.

Родители не выполнили эту рекомендацию врача. Прошло несколько дней, перелом осложнился флегмоной и гангреной, в результате ребенку ампутировали руку.
Через месяц после описываемых событий из Узбекистана приехал дедушка ребенка и написал жалобу мировому судье, обвиняя хирурга в бездействии.

8 декабря 2008 г. судьей В. А. Корневым, как и предыдущим судьей, Павел Семенович Белозёров был приговорен к 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении и заключен под стражу.

Из ряда вон выходящим случаем заинтересовались в Москве, в результате на телеканале «РЕН ТВ» в цикле «Справедливость» был показан сюжет о «деле хирурга Белозёрова». В редакции «Астраханского мира» была сделана ее диктофонная запись. Далеко не все наши читатели смогли ее увидеть. Несколько сокращенный и отредактированный вариант записи считаем своим долгом опубликовать.



5 мая 2008 г. мировой судья А. Ю. Анишко осудил П. С. Белозёрова на 3 года условно с испытательном сроком в 4 года по ст. 124 ч. 2 УК РФ якобы за неоказание помощи больному. Кроме того, суд взыскал с Белозёрова в пользу Душемова в счет возмещения морального вреда 250 тыс. рублей.
Пораженный величайшей несправедливостью Белозеров обратился с апелляцией в районный суд. Районный суд в лице судьи Р. К. Тюлюпова приговорил хирурга к 6 месяцам лишения свободы, но уже не условно, а с отбыванием наказания в колонии-поселении с лишением права заниматься медицинской врачебной деятельностью сроком на 3 года! Формулировка та же – «за неоказание помощи больному» ...
От Общественного совета при Минздраве Астраханской области и газеты «Астраханский мир» в Харабали выезжал доктор медицинских наук, хирург-онколог высшей категории профессор А. Е. Сухарев. На суде он, наряду с другими медиками, выступил как специалист в защиту хирурга. В дальнейшем он описал свои впечатления в статье «Здравоохранение и правосудие по-харабалински» («АМ», № 28 от 16.07.08 г.).
Редакция газеты направила в областную прокуратуру официальное обращение с приложением данной публикации и просьбой о реагировании. Прокуратура отписала, что в связи с нарушением уголовно-процессуального закона в президиум Астраханского областного суда прокурором внесено надзорное представление об отмене приговора Харабалинского районного суда в отношении Белозёрова и направлении дела на новое апелляционное рассмотрение.
Казалось бы, теперь всё будет иначе. Тем более, что на последующем судебном заседании профессор, ортопед-травматолог Ларионов и другие специалисты вновь подтвердили свое заключение о полной невиновности хирурга Белозерова. Однако 8 декабря 2008 г. судьей В. А. Корневым, как и предыдущим судьей, Павел Семенович Белозёров был приговорен к 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении и заключен под стражу.
Эту часть истории описала в своей статье «История стрелочника» известная журналистка и правозащитница В. Р. Карпычева-Петрова («АМ», № 4 от 4.02.09 г.).
П. С. Белозёров испил свою чашу до дна, отбыл несправедливое и абсурдное наказание «от звонка до звонка». Можно только представить, что это значит для человека, абсолютно далекого от какого-либо криминала, пожилого, с пошатнувшимся здоровьем …
Не найдя справедливости в Астрахани, П. С. Белозёров и его жена решили искать ее в столице и написали письма в несколько инстанций, в том числе – известному детскому врачу Л. М. Рошалю.
Из ряда вон выходящим случаем заинтересовались в Москве, в результате на телеканале «РЕН ТВ» в цикле «Справедливость» был показан сюжет о «деле хирурга Белозёрова». В редакции «Астраханского мира» была сделана ее диктофонная запись. Далеко не все наши читатели смогли ее увидеть. Несколько сокращенный и отредактированный вариант записи считаем своим долгом опубликовать.

В эфире - «Справедливость»: программа для тех, кто в нее верит,
для тех, кто готов бороться с несправедливостью.

Голос за кадром:
- Врач-хирург Павел Белозёров 35 лет проработал в больнице города Харабали, но теперь он уже не может лечить людей. Его обвинили в том, что он не оказал помощь мальчику со сложным переломом. Сам доктор с этим не согласен.
П. Белозёров:
- Я сказал: перелом сложный, здесь репозицию (сопоставление костей – Ред.) сделать невозможно, ребенка надо будет отправлять в Астрахань. Всё, что можно в наших условиях, я сделаю, и вы поедете в город.
Голос за кадром:
- Но родители отказались ехать в Астрахань. В итоге мальчику ампутировали руку, потому что вовремя не поправили перелом. Отец считает, что за всё должен платить Белозёров.
Ведущий передачи адвокат А. Макаров:
- Мне хотелось бы пригласить в студию Веру Ивановну Белозёрову. Что произошло с Вашим мужем Павлом Семёновичем Белозёровым?
В. Белозёрова:
- Мой муж осужден за неоказание помощи. Его осудили на 6 месяцев колонии поселения, лишили права врачебной деятельности на 3 года, он должен выплачивать 200 тыс. рублей в качестве возмещения за моральный вред.
А. Макаров:
- Сколько лет вашему мужу?
В. Белозёрова:
- 63 года.
А. Макаров:
- Сколько лет он работал врачом?
В. Белозёрова:
- 33 года он работает врачом-хирургом, хирургом стационара и 22 года – врачом-эндоскопистом.
А. Макаров:
- Какая у него была последняя зарплата?
В. Белозёрова:
- 5 тысяч.
А. Макаров:
- Расскажите, что произошло.
В. Белозёрова:
- Мы с мужем написали письмо доктору Леониду Михайловичу Рошалю, которого ценим и которому благодарны до земли, за то, что это единственный доктор, единственный человек, который откликнулся на наше письмо. Низкий поклон Леониду Михайловичу! Вот это письмо: «Уважаемый Леонид Михайлович! К Вам обращается жена врача-хирурга Белозёрова Павла Семеновича. Я тоже врач – педиатр, Белозерова Вера Ивановна. Моего мужа осудили по статье 124 ч. 2 «Неоказания помощи», но он оказывал помощь в соответствии с приказом министерства здравоохранения России и Астраханской области. В апреле 2007 года мой муж дежурил в центральной районной больнице. К нему обратились родители ребенка из Узбекистана со сложным открытым переломом обеих костей предплечья мальчика. Муж поставил диагноз: «перелом со смещением» и назначил рентгеновский снимок. Снимок подтвердил заключение хирурга. Были сделаны первичная хирургическая обработка раны, обезболивающий укол, наложены два шва, асептическая повязка и гипсовая лангета. Репозицию мой муж не делал - перелом очень сложный. Он сказал отцу, что кости не поправлены, что надо ехать в Астрахань, в областную детскую больницу, в травматологическое отделение, для того, чтобы там поправили кости.
Ребенка в Астрахань отец не повез. Через два дня отец с ребенком обратился к хирургу поликлиники по поводу осложнений, который тоже отправил их в Астрахань, но отец опять не повез мальчика. В результате руку спасти не удалось
Было несколько судов, моему мужу дважды надевали наручники, дважды он отсидел в КПЗ, дважды в СИЗО, два раза за 6 месяцев – в колонии. Сейчас он болен, отстранен от работы и должен выплачивать 200 тысяч рублей семье пациента.
Уважаемый Леонид Михайлович! Я обращаюсь к Вам как к коллеге, хирургу и общественному деятелю. Помогите отстоять честь врача».
А. Макаров:
- Мне бы очень хотелось, чтобы в студию вошел врач от Бога, врач-легенда, врач, с именем которого мы связываем всё хорошее и доброе, что несет в себе слово «доктор», - Леонид Михайлович Рошаль. Леонид Михайлович, всё ли сделал врач или что-то должен был сделать еще?
Л. Рошаль:
- Я подтверждаю, что Белозёров – первый доктор, который сделал всё абсолютно правильно. Перелом сложный, лучше проехать 100 км, попасть в специализированное учреждение и там всё сделать, чем заниматься в ЦРБ. Он сделал всё абсолютно правильно.
А. Макаров:
- У вас материалы, которые вам прислали. То есть я понимаю, что все эти адресаты, куда шли письма, не нашли времени разобраться, а вы разобрались ...
Л. Рошаль:
- У меня здесь приговор на нескольких страницах, я его внимательно прочитал. Я прочитал заявление дедушки мальчика, а он сам доктор. И я прочитал здесь такую фразу: «Доктор Белозеров наложил гипсовую повязку без обработки раны и сказал, что ничего не случится». Но когда доктор это пишет, он должен знать, что пишет. То есть как без обработки раны, когда он наложил швы на рану?! И далее я всё читал уже с элементом критики.
А. Макаров:
- То есть то, что здесь написано, этого не могло быть?
Л. Рошаль:
- Этого не могло быть. А затем мне было очень интересно мнение специалистов. И я позвонил заведующему кафедрой травматологии и ортопедии медицинской академии Астрахани, который является главным специалистом Минздрава Астрахани, - профессору Ларионову. В материалах я прочитал такое его мнение: «Наш Белозёров – это единственный из врачей, кто правильно и грамотно оказал ребенку помощь». Я позвонил доктору Ларионову и спросил: «Вы подтверждаете, что Белозёров действительно сделал так?» Он говорит: «Я подтверждаю».
А. Макаров:
- То есть главный специалист сказал, что доктор Белозёров – единственный из врачей, кто оказал ребенку помощь и сделал всё правильно …
Л. Рошаль:
- Я бы мог не ссылаться на доктора Ларионова. В тех условиях, в которых был доктор Белозёров, я бы сделал то же самое. Один к одному.
А. Макаров:
- Это дорогого стоит.
Л. Рошаль:
- Затем еще один вопрос возник. Доктор Белозеров никакой репозиции не сделал. Там было смещение костей по оси и по ширине. Он просто наложил гипс. А когда через четыре дня это всё случилось, оказалось почему-то, что кости стоят прямо. Их кто-то правил. Не Белозеров правил, а кто-то после него. Кто-то приложил свою руку - может, неумелую руку. Не знаю: родители или дедушка обращались к костоправу или к кому-то еще. Никто из врачей ЦРБ до руки больше не дотрагивался. Это надо было под рентгеном смотреть, править. И вдруг кости оказались правильные! Это темная история.
Я хочу в результате сделать такой вывод: верьте врачам. И слушайте, что они говорят. Белозеров был абсолютно прав, когда повторно говорил родственникам: везите ребенка в Астрахань. Ведь Белозеров 35 лет работал доктором, и не в московской клинике, не на улице Горького, не в Астрахани, а в небольшом городке. Таким людям, как он, за самоотверженность к делу памятники надо ставить.
А. Макаров:
- Приглашаю к микрофону министра здравоохранения Астраханской области. Скажите, пожалуйста, а министерство било тревогу, когда врача, который, по убеждению доктора Рошаля, всё сделал абсолютно правильно, посадили в тюрьму? Я хотел бы узнать, что сделало министерство, чтобы разобраться в этом.
В. Акишкин:
- На это я могу сказать так. Естественно, любой случай разбирается. Есть специальная процедура, и есть, в том числе, лечебно-контрольная комиссия. Лечебно-контрольная комиссия пришла к выводу, что были допущены ошибки. Суд при этом является самым главным, это одна из ветвей власти, он ставит точку в любом случае.
А. Макаров:
- Да бог с ним, с судом, Виктор Георгиевич! Вы же врач. Вашего коллегу посадили в тюрьму. Бог с ними, с адвокатами, с судьями … А вот письмо-то какое-нибудь написали куда-нибудь: выпустить доктора Белозерова, невиноватого?..
В. Акишкин:
- Не написали. И скажу, почему не написали. Врачей надо защищать там, где они правы, но, к сожалению, бывают и обратные ситуации. Поэтому моя позиция такая: есть инстанция, которая определяет правоту той или иной стороны. Она четко определена. Поэтому в любом случае должен решать суд.
А. Макаров:
- А можно по-человечески вопрос? Мне проще говорить про судей, про адвокатов, а с вами, врачами, очень сложно. Человеку, у которого зарплата была 5 тыс. рублей, присудили выплатить 200 тысяч. Конечно, если говорить о цене руки, это, честно говоря, не очень много. Только откуда он эти деньги возьмет? Вы слышали, что сейчас говорили: Белозёрова осудили несправедливо. Можно рассчитывать, что после этой передачи министерство здравоохранения попробует помочь доктору Белозёрову?
В. Акишкин:
- Тогда вопрос можно встречный?
А. Макаров:
- Я, честно говоря, сначала бы хотел получить ответ …
В. Акишкин:
- Давайте договоримся, какой вид помощи нужен. Если нужно организовать экспертизу …
А. Макаров:
- Да в колокола надо бить, что осужден невиновный человек!
В. Акишкин:
- Нет, нет …
А. Макаров:
- И чтобы не одна жена ходила, а чтобы государство било в эти колокола, вот что нужно! Вы – министр. Одно дело она придет, другое дело вы.
В. Акишкин:
- Моя точка зрения в этом вопросе: защищать должен не министр, не чиновник, защищать должно медицинское сообщество.
А. Макаров:
- Не защитило. Вы - министр, вы будете защищать?
В. Акишкин:
- Дайте, я договорю. Есть идея создания Врачебной палаты, которая, в том числе, защищала бы интересы медицинского сообщества. Задача этой организации состояла бы в том, чтобы, с одной стороны, защитить невиновных, а с другой стороны, освободиться от тех, кто …
А. Макаров:
- Да я знаю, я с вами согласен! Давайте, я вас поздравляю! А пока палата не создана?..
В. Акишкин:
- Создана. Есть астраханское территориальное отделение Врачебной палаты Южного федерального округа, ее возглавляет Павел Анатольевич Крупнов. И я готов вместе с ним вернуться к рассмотрению данного вопроса.
В. Белозёрова:
- Это где?!
В. Акишкин:
- Обращайтесь, и я совместно с ним …
В. Белозёрова:
- Как давно она работает?
А. Макаров:
- Спасибо, спасибо, прошу вас …
В. Белозёрова:
- Почему же Вы меня не направили ….
А. Макаров:
- Понятно: и материальные вещи, и проблема с диагнозами, и трудности даже этого уголовного дела ... А вот как защитить врача морально? Как врачу услышать обвинения в том, что он виноват, что по его вине ребенок остался без руки? Сегодня этому врачу плохо с сердцем. Он отдал свою жизнь даже не медицине, а людям. Как ему жить с этим?
Л. Рошаль:
- Сейчас врачей сделали монстрами. Всех! Я вспоминаю 90-е годы, когда их зарплата была настолько нищей … Какие там 5 тысяч! И вот за эти 90-е годы в коммерческие структуры ушло считанное число врачей, и то не самых лучших. А остальные каждый день приходили на работу, надевали халаты, оперировали больных, лечили детишек. И не кричали, что они герои. Но они все герои! Это самоотверженные люди, которым надо поклониться в ножки за то, что они делают.
Л. Шойгу, заслуженный врач РФ:
- Мне бы хотелось напомнить зрителям о том, что среди всех людей, живущих в нашей стране, да и, наверное, вообще на земле, самая низкая продолжительность жизни у врачей. Врач не робот, врач – это человек, у которого есть душа, его тоже жалеть надо.
А. Макаров:
- Каждый день врачи вступают в борьбу за нашу с вами жизнь. Давайте попробуем быть к ним хотя бы чуть-чуть справедливыми. Если не можем быть благодарными.

Необходимые замечания к ТВ-передаче

Первое. Безвинного ребенка надо пожалеть, дай Бог ему помощи во всех делах и в дальнейшей жизни. Но ребенок, пока несмышлен, находится на попечении родителей. В данном случае мы имеем дело с поразительной халатностью и недальновидностью именно родителей, пренебрегших советами профессионалов и отдавших своё дитя в руки костоправов и знахарей, а затем пытавшихся свалить вину на врачей. Произошедшее с мальчиком – полностью на их совести.
Второе. Позиция известного детского врача и позиция министра здравоохранения Астраханской области – какой разительный контраст!
Рошаль - категоричен, уверен и благороден: Белозёров всё сделал абсолютно правильно; на его месте я всё сделал бы так же.
Акишкин – невнятен, уклончив, казенно-официален: есть инстанция, которая определяет; если нужно организовать экспертизу (если!), защищать должен не министр, а медицинское сообщество …
По сути, на передаче он умыл руки, как умыл их еще раньше, когда его вмешательство и мобилизация медицинского сообщества могли предотвратить беззаконие. Ведь решения по делам такого рода суд выносит, основываясь на заключении экспертов, поскольку сам не смыслит в них «ни уха, ни рыла».
Специалисты и эксперты (лучшие и самые компетентные в своем деле!) заявили определенно: действия Белозёрова вполне профессиональны и оправданны. Специалисты и эксперты буквально кричали на суде: при контрольной рентгенографии поврежденной руки мальчика через несколько дней выявилось, что кости были вправлены и смещение отломков было устранено, значит, кто-то (скорее всего, какой-то знахарь) вмешался, и именно это повлекло роковые последствия. Суд это полностью игнорировал … Самое время вмешаться министерству здравоохранения, всему медицинскому сообществу, бить в колокола, по выражению А. Макарова! Вместо колокольного звона – кладбищенская тишина и олимпийское спокойствие: пусть решает суд.
Суд и решил, – и врачу, ОКАЗАВШЕМУ больному помощь, впарил статью УК, которая дается за НЕОКАЗАНИЕ помощи. А представители областных правоохранительных органов подозрительно быстро и бодро отрапортовали в СМИ, Интернете и в нужные инстанции об астраханском варианте краснодарского «дела врачей», не дожидаясь вступления приговора в законную силу.
Почему харабалинская, а затем и астраханская Фемида (в лице областного суда) была совершенно слепа и глуха, остается только гадать. Как гадал А. Е. Сухарев, задавая в своей статье, среди прочих, и такой вопрос: каким видом деятельности в городе Харабали занимается безработный М. К. Душенов, иммигрант из Узбекистана, за счет чего существуют он и его семья? В Харабалях поговаривали о том, что он имеет отношение к каналу сбыта товара, весьма характерного для этой среднеазиатской республики, и поэтому материально вполне обеспечен.
Впрочем, зная абсолютное бескорыстие астраханских судов, учреждений и инстанций, мы далеки от такого рода подозрений …
Вот так хирург Белозёров принял свой крест, взошел на свою Голгофу.
Не хотят ли немного повисеть на своих крестах (кстати, в их случаях, вполне заслуженных!) другие персонажи этого дела, - мировой судья Анишко, районные судьи Тюлюпов, Корнев, областные судьи, подошедшие к делу казенно и бездушно, гособвинитель Жукова, требовавшая отменить дикий приговор в отношении живого человека с живой душой, как «неоправданно мягкий», а также все, умывшие руки?.. Результатом их бездушия и непрофессиональной работы вполне ясное и определенное дело перешло в категорию «темных». А честное имя профессионала с большой буквы было втоптано в грязь.

Очень хочется верить, что точка в этом «темном» деле еще не поставлена.

О наболевшем.
 Подумалось тут на днях – как объяснить рядовому гражданину, проживающему на территории бывшего СССР, почему его высказывания о тёмных сторонах медицины на этой самой территории вызывают у медработников дикий приступ ярости и агрессии, несмотря даже на то, что критика-то порой обоснована? Идея витала в воздухе, крутилась на языке («сплюньте, это соляная кислота»(с)), но оформилась в понятную людям форму совсем недавно.

 Итак, уважаемый гражданин, включите воображение и представьте себе вот что.

Есть некий город, разделённый на две части водной преградой, через которую кроме как на пароме не перебраться. Для окончательности данного утверждения предположим, что водная преграда глубиной километра четыре и шириной десять – мост не построить. Так что – только паром. И вы на этом пароме работаете. Не капитаном, это слишком круто, а рядовым матросом. Ну, или младшим помощником боцмана.

 

На дворе СССР, и, так как всё государственное, то и паром – не исключение. Он, конечно, не белоснежный лайнер, каюты обшиты не красным деревом, а обычным шпоном, в нём нет джакузи и сауны, но всё вполне себе качественное, крепкое и работает.  Конечно, порой случаются эксцессы вроде засорившегося унитаза или отломавшегося куска периллы, но это, хоть и не сию минуту, но чинится, и в целом оставляет впечатление твёрдой «четвёрки». Причём есть ещё один «плюс» - паром полностью бесплатен. Для всех. В далёком 1917 году в данный город пришла Советская власть и сказала, что брать деньги за проезд на пароме – это не правильно, и стала сама за всех платить. Народу понравилось, и он привык.

Граждане ездят, персонал работает, паром ходит – все довольны.

 

Но вот наступает тотальный экстерминатус, Советский Союз резко становится частью истории, и начинается у кого что. А вместе с этим оказывается, что крякнул не только СССР, но и финансирование – у новой власти есть красивая быстроходная яхта, ей хватает, а как народ будет добираться до другого берега, эту власть абсолютно не волнует.

Денег давать продолжают, но ровно столько, чтобы работники не сдохли с голоду. О поддержании хорошего вида уже и речи не идёт, засорившиеся унитазы чинить нечем, а порой и некому. Вместо отломанной деревяшки перила просто обматывают изолентой, найденной на складе, сломавшийся дизель починить бы надо, но детали стоят денег, а их нет, поэтому обходятся единственным оставшимся, а чтобы он продержался подольше рейсы теперь не три раза в день, а раз в три дня и только в полный штиль.

Появляется было идея начать взимать плату за проезд, но она заканчивается неудачей потому что: а) жители города за почти 80 лет привыкли, что платить не надо, причём уже выросло несколько поколений, которые вообще этого никогда не делали, люди начинают скандалить, власть этому рада, и все грехи валит на жадных паромщиков и б) у многих жителей деньги кончились вместе с СССР, и платить им за проезд нечем. И неожиданно появляется третья причина – местная власть заявляет, что паромщикам денег она даёт, и потому они обязаны и дальше возить всех нахаляву. Народ власти за 80 лет верить научился, поэтому верит и теперь, благо дело в ЭТО он верить хочет.

 

Теперь снова к вам, мой гражданин. Итак, вы – второй механик машинного отделения. Никакой аналогии с медициной, должность взята от балды. Так вот, раньше в ваши обязанности входило: проверка исправности парогенератора для свистка и его обслуживание, и иногда – мелкий ремонт стартера правого дизеля. За всё это платили не ахти, но вполне нормальные деньги, жители города уважали вашу профессию (на пароме работает, нас возит!), и жизнь в общем-то удалась.

Но вот закончился СССР, закончились деньги, и вам теперь платят столько, что хлеб купить раз в неделю можно, а вот масло к нему – только если долго копить. Но и это не вся беда – треть работников машинного отделения уволилась, поэтому вам теперь надо: полностью обслуживать и ремонтировать парогенератор, свисток, единственный оставшийся в рабочем состоянии дизель, генератор этого дизеля, вал гребного винта, электропроводку в машинном зале, водопровод в машинном зале, а также раз в неделю готовить ужин на всю команду (потому что три кока тоже уволились), а по субботам и вторникам – мыть полы и стены в машинном зале (уборщики тоже уволились).  При всём при этом обслуживать механизмы надо, а деталей новых нет, есть только те, что уже 40 лет лежат на складе, причём половина не работает, а вторая половина работает плохо.

Зато власть упорно говорит по телевизору, что работники парома деньги получают исправно и много, детали закупаются и сам паром функционирует по-прежнему хорошо. Вы-то знаете, что это наглый пиздёж, но граждане вам не верят, и в ответ на ваши сетования, что платят мало отвечают, что они сами слышали по радио от градоначальника о том, что зарплаты у вас большие, так что это не вам мало платят, а вы зажрались.

 

Проходит ещё несколько лет. Как и следовало ожидать, пером почти развалился – теперь он выглядит совсем убого, вместо перил – проволока, унитазы забыты все и сильно воняют, дизель работает только четыре часа в сутки с постоянными перебоями, жутко чадит и гремит, рули работают через раз, а фары разбиты уже пять лет как.  Вы уже забыли, что такое нормальная жизнь, устаёте как собака, кроме машинного зала больше ничего не видите, одичали, охуели.

Жители же как ездили на другой берег, так и ездиют, по-прежнему бесплатно, но только теперь ещё и хамят сильно. Популярны стали выражения «ты обязан меня перевести на тот берег, там в магазине водка дешевле, мне опохмелиться надо», «тебе деньги платят, чтобы ты меня покатал на пароме, я покататься хочу», «ты чё так плохо работаешь, какого хрена паром идёт медленно? Тебе деньги за это платят», «слыш, ты, бля, чтоб сегодня же дизель починил, мне на тот берег за бабой надо!», и прочие в таком же духе.  Денег не платят по-прежнему.

 

Зато рядом начинают появляться пристани с маленькими паромчиками, которые за определённую плату быстро и удобно доставят на тот берег. Но за плату. Некоторые соглашаются, но основная масса пользуется вашим паромом – бесплатно же!

 

Так как вы всей душой болеете за промное дело, то молча сносите все невзгоды, работаете за гроши, и очень болезненно воспринимаете, когда коллеги работают плохо. Люди вас считают зажравшейся сволочью (зарплату ему побольше подавай!), лентяем (паром ходит плохо) и вообще всякой нечистью. И постоянно тыкают вам – а младший штурман вчера послал пассажира на хуй, а кок плюнул в суп, а пятый матрос насрал на палубе.

 

Так вот, всё написанное ранее было прелюдией, а сейчас начинается основное, ради чего всё и писалось. 

Да, вы знаете, что жалобы порой обоснованные. Да, вы в курсе, что матрос Иванов срёт на палубе, матрос Сидоров кроме как за деньги ключи от кают не выдаёт, а младший помощник боцмана Петров всех обкладывает по матери, включая дам и малолетних детей. Правда, пятеро других работников трудятся так же честно и напряжённо, как и вы, но народ этого не замечает, зато замечает Иванова, Петрова и Сидорова. И поначалу вы вместе с обществом сокрушаетесь – да, очень плохо, нельзя так!

Но потом вы понимаете, что граждане скандалят, возмущаются, но только в пределах парома. Граждане знают, что паром в плачевном состоянии, но искренне считают, что не из-за власти, а из-за вас. И вместо того, чтобы потребовать от власти привести, наконец, паром в порядок, они продолжают обсуждать срущего на палубе Иванова. Забывая при этом, что Иванов срёт на палубе не один, а вместе с ещё десятком других граждан. И Петров матерится тоже в компании других граждан. Но гражданам срать и материться можно, а матросам – нельзя!

И вот в ответ на n-цатую жалобу про матерщину и говно на палубе вы взрываетесь и сами посылаете жалующегося нахуй, а заодно и всех, кто с ним пришёл, потому что да, вам больно осознавать, что среди работников парома есть такие сволочи, вы их ненавидите всей душой, так как они позорят честное имя моряка-паромщика.

Но и граждане уже тоже надоели – так как вместо того, чтобы подойти и поинтересоваться, чем они могут помочь, как убедить власть привести паром в порядок, или просто сказать спасибо тому, кто честно работает как лошадь за гроши, они просто ходят и ворчат, и ворчат, и ворчат. И бьют морды матросам, и разбивают иллюминаторы, и гадят на палубе.

А помощи от них – никакой. Да и с чего бы им помогать? Они свято убеждены, что это они сделали вам одолжение, придя на паром, не понимая одного – если паром, уже вконец одряхлевший, раздолбанный, всё-таки утонет, то они тоже утонут вместе с ним. Что бы там им не обещала власть. Потому что у власти есть красивая яхта, на которую они народ не пустят, даже если он будет тонуть.